Пьянству - бой

(а) факты усложняют понимание;

(б) людям не нужны факты;

(в) все, что хочет знать пресса, люди и их избранные представители, – это КТО – ХОРОШИЕ ПАРНИ и КТО – ПЛОХИЕ ПАРНИ.

(Линн Дж., Джей Э. Да, господин Премьер-министр. Из дневника достопочтенного Джеймса Хэкера)

Моральное негодование - это техника, с помощью которой можно наполнить любого идиота чувством собственного достоинства. (В. Пелевин, Бэтман Аполло)

С пьянством всё ясно. ХОРОШИЕ ПАРНИ - это мы. ПЛОХИЕ - алкоголики.

Мы ничего общего с ними не имеем. У нас есть чувство собственного достоинства.

Начну, пожалуй, с себя.

У меня такой метаболизм, что я не могу пить запоями. Потом, я к 14 годам уже пробовал и коньяк, а по статистике те, кто пробовал алкоголь до 14 лет, спиваются гораздо реже тех, кто попробовал его только после 18-ти. Я рос в Молдавии, и дома всегда были вино, коньяк, спирт, и столько, что сразу не выпьешь, поэтому не приобрёл русский синдром: нажраться при первой возможности.

Я рос в среде, где пьяницы считались людьми второго сорта. И я рано понял: пить с горя нельзя. Если у тебя проблемы, от пьянки их только прибавится.

Поэтому я не горжусь перед алкоголиками: в том, что я не спился, моей заслуги нет.

Но почему другие спиваются?

Как-то ехал я в плацкартном вагоне местного поезда. Две молодые женщины перемывали косточки знакомым. Двухлетний малыш скучал рядом. Вот он встал и, покачиваясь, прошёл по проходу, а потом положил голову на полку, глядя на маму. Мама умилилась:

- Коля пьяный! Коля водки напился и шатается!

Коля играл в папу. Есть у него шансы не стать пьяницей?

Грише Клюеву бог дал фигуру Геракла - того, что стоит в Адмиралтейском сквере в Питере. Без всякого бодибилдинга. И всё у него было хорошо, пока он, вернувшись из армии, не собрался жениться. А мамаша у него была как железный шкворень, и невестка ей не понравилась. Нет, и всё. Потом Гриша работал у нас на канавах. Он копал их со скоростью экскаватора. А на работу брал литровый бидончик с водкой. Через несколько лет он промышлял тем, что воровал рано утром трёхлитровые банки, которые местные бабки вешали сушиться на заборы, и покупал самогон.

А у его друга Вовки и кличка была Самогон. Когда-то Вовка учился в техникуме на топографа. Папы у него не было, а мама работала в бухгалтерии. Ума у мамы не было, и она любила, особенно при людях, говорить: - Ну что ты за специальность себе такую дрянную выбрал?! Вечно лазить где-то... Теперь Вовка лазит только по деревне, банки с Гришей собирает.

Вам жалко женщин, у которых мужья - пьяницы? А почему? Ведь здесь два варианта: или она дура и женилась на пьянице, или она такая хорошая, что нормальный мужик с ней спился.

Начнём со второго. Принёс зарплату - мало. Обои поклеил - хреново. И вообще, всё, что ты ни делаешь, для меня никакой ценности не представляет. Ты дурак и козёл. А вот мой котик только и умеет, что срать по углам, но я его гораздо больше люблю, чем тебя.

Зато первый вариант - как интере-есно! Вот уж я насмотрелся в полях. Приезжает нормальная с виду девушка, студентка, и вот через некоторое время она выбирает себе кондового бича с чёрной от чифира мордой и собирается его перевоспитать. Причём перевоспитание у всех у них шло на редкость однообразно: почему-то они считали, что у них есть волшебная дырочка палочка, стоит которой подмахнуть, и вот это чумазое, небритое, вонючее превратится в принца на белом коне. Обычно в конце сезона этот мерзавец говорил ей: - Ты что, девочка, какой из меня отец! Езжай к маме, делай аборт, - и это был ещё не худший вариант.

Приехала к нам Ленка, молодой специалист. Нормальная вроде девка; за ней Шевченко ухлёстывал: гарный хлопец, рост 185, буровой мастер с явной перспективой - отшила. И вышла замуж за Грязнова. Об этом фамилия всё говорит. Я не понимаю, как такое можно целовать. Говорю, - Она что, @банутая?, - а жена мне объяснила: - А ты посмотри, она как приехала в этом сиреневом костюмчике, так который год ни одной новой тряпки; за собой не смотрит, за домом тоже, дитё сопливое ползает. Шевченко бы ей такое позволил?

У них "клуб по интересам" был. Собираются несчастные жёны алкоголиков и давай хвастать, чей муж хуже: - Мой вчера, сука такая, опять пьяный припёрся. - Ха, пьяный! Мой вообще до дома не дошёл, соседка сказала, на помойке валяется, я тащила домой. Опять всю зарплату пропил! - Подумаешь, зарплату! Мой уже и мою пропивает, не дам на опохмелку, так в морду...

И вот представьте, в их круг попала женщина, которая скажет: - А у меня хороший муж, я его люблю и мы с ним хорошо живём!

Или вот, у меня начальница была. Та просто обожала алкашей и норовила заполнить коллектив в основном ими. Она их якобы перевоспитывала. А на деле: не надо заботиться об организации труда, на алкаша всегда можно наорать и заставить работать сверхурочно, можно надуть его с оплатой, но главное - на него всегда можно наорать и оскорбить как угодно, куда он денется?! А мужики после её разнарядок тут же с утра напивались, потому что как жить трезвому с заплёванной душой?

Кстати, одного из самых запойных, что пил с утра и целый день (он бутылку соской называл), она всё же уволила. Я его временами встречаю, работает у нефтяников, хорошо зарабатывает и не пьёт!!!

Ну, такие и мужики бывают, есть такой тип руководителей. Но по моему убеждению, к мужскому алкоголизму процентов на 60-70 приложили руку прекрасные дамы.

Советская геология держалась на бичах: за такие деньги мало кто соглашался жить и работать где-то в тайге. Но и им без геологии никак. В радиусе досягаемости магазина они не могли быть трезвыми. Бичей мы кормили и месяц пить не давали, а потом вывозили на отгулы и они там в неделю пропивали всё. Бичи обижались, если их путали с бомжами: "Бомжи ничего не умеют делать, только пьют, а бич может всё". Впрочем, под "всё" подразумевалось обычно, что он может копать. Ну, ещё не копать может. Были среди них и хорошие люди, и отличные работники, но только когда не было водки.

И почти у каждого - поломанная судьба: двенадцать лет сталинских лагерей и семья, давно забывшая, что где-то у них есть муж и отец. Сгоревшая казарма у бывшего офицера. Срок за дурацкую растрату у ккладовщика в паровозном депо: что он там, колёса от паровоза пропил?!

С себя начал, собой и закончу. Отец мне гораздо больше попортил крови, чем мать. Но позднее женщины, особенно любимые, так доставали, что я по-чёрному завидовал людям, которые могут от всех проблем уйти в чёрную яму запоя.

Так и что делать? Водку не продавать или людей не калечить?

Детей любить надо.

Почти детектив

Вы не поверите, но когда-то я был точно как на этом фото.
Поступил в Горный, а с общагами в Питере была напряжёнка, и нас, сотню первокурсников, поселили в дачах в Солнечном. Магазин был, там же в десяти дачках жили хорошенькие первокурсницы из Текстильного, и ещё три десятка хилятиков из чего-то, недостойного настоящих мужчин. Вот эта была жизнь! И выпить, и погулять, и морду набить.
Засиделись мы как-то за картишками, и решили сходить на залив перед сном искупаться. Нормально, октябрь месяц, Финский залив, и время ещё не позднее, двенадцати не было. Переходим шоссе, несётся "Скорая". Не подумайте, что по вызову. Там детский санаторий был, это их машина, и этот козёл калымил наверно. Проскакивает мимо нас, тормозит, как в ненашем боевике с погонями, но на безопасном расстоянии, выскакивает из неё оно, и орёт: - Вы что это здесь ходите?
Знаете, есть такие козлы, замученные изжогой. Как-то ехал я, в автобус впорхнули три девчушки, втеснились втроём на одно место, и что они стали делать? Ну конечно, хихикать. Ну, как они хихикают, вы знаете, это не для слабонервных, но пусть порадуются, пока замуж не вышли. Но тут нечто, но в мужской одежде, грозно их вопрошает: - Вы где находитесь?!
Я на него развернулся, на манер самоходной гаубицы, и вежливо попросил рассказать мне, по каким именно законам в автобусе нельзя смеяться. Он что-то не мог вспомнить и на следующей остановке побежал, в библиотеку должно быть, за юридическим справочником.
Ну а тогда мы были грубыми и невоспитанными, и сказали ему, куда ехать. И он тут же уехал, но, увы, как оказалось, не туда. Взбодрённые ночным купанием, мы возвращаемся, и только подошли к шоссе - несётся! Ну, цирк. Проскакивает мимо нас, бьёт по тормозам, тачка-то не своя, из задней двери вываливается здоровенный ментяра со здоровенной овчаркой, не знаю, кто здоровше, и не успели встать с четверенек, как орут: - Всех довезу, ни один не сбежит! Собачка та посмелее, нарезает круги с нами в центре, а ментяра у машины с козлом совещаются. Потом козёл умчался, думаю, в милицию за транспортом для перевозки нашей банды в места предварительного заключения. Мы сидим на скамеечке, собачка вокруг бегает, мент близко не подходит; Вовка до Тадика дорылся: - Тадик, ну нахера ты в эту дачу лез, всё равно там ничего ценного не было, теперь нас посодют. А Тадик: - А сам-то - хозяев поленился до залива тащить, трупы в огороде закопал, небось менты и нашли!
В ментовке этого козла видимо знали, и послали туда же, но он приехал обратно. Попуститься эта скотина не хотела, и уговорила мента отвезти нас в ментовку на "Скорой". Запихали нас сзади, мент с Бобиком в обнимку уселись впереди, и поехали. С песнями, мы бардов много знали. Мент грозно обернулся и вопрошал: - Вы куда едете?! - Это ты у нас спрашиваешь?
Пять километров Репино доехали быстро. Козёл сдал задом к крыльцу ментовки; от машины до дверей шпалерами в два ряда стоял весь наличный состав отделения. Раскланиваясь направо и налево, мы прошли в большую комнату с двумя кроватями; самые нахальные тут же на них завалились, двое уселись играть в шахматы, Шурик стал читать стихи. Не подумайте чего хорошего, этот гад повторял их, чтобы потом пудрить мозги текстильщицам.Из врождённой ехидности он выдавал им Есенина за Блока, а Блока за Северянина, которого не читал вовсе. Но, как бы то ни было, с помощью поэзии он гораздо быстрее добивался удовлетворения своих самых грязных фантазий, чем мы, прозаики.
Менты занимались примерно тем же, чем занимается дежурный врач в больнице, когда вас привезли туда на "Скорой": обсуждали график дежурств, достоинства местных проституток и прочие животрепещущие вопросы. Когда темы были исчерпаны, дежурный занялся нами. Переписав наши ФИО и адреса на бумажку, он подсел к колхозному коммутатору и стал валять ваньку.
- Алло, Минск? У вас проживает Павловский Владимир Павлович? Что, отчество не сходится? Странно...
И даже не смеялся.
Часа в три им надоело, и нас отпустили. Мы вышли на Приморское шоссе и грянули: Мы выходим на рассвете, из Сахары дует ветер, поднимая нашу песню до небес! Рассвета ещё не было, когда мы, слегка приунывшие, подошли к повороту на нашу дачу. Я вспомнил анекдот и спросил Шурика:
- Ну что, понял теперь, Шурик, чем милиционер отличается от собаки?
- Ничем, дяденька, ничем! - ответствовал Шурик. В тени забора стоял давешний мент со своим бобиком. Но вроде оба не обиделись.
Электричка, чтоб успеть на первую пару, шла в 6.40.

В какой хорошей стране мы жили, в СССР!
Говорят, сейчас есть другая страна, и её жители ни в жисть не поверят, что мы были дома уже к утру, а не через шесть лет. Тамошние мне рассказывали, у мужика в их городке, на окраине, стоял разбитый самосвал на трёх колёсах, и местный дурачок, лет пятнадцати, ухитрился его завести и проехать метров пятьсот, где увидел знакомых пацанов на скамеечке. Он тормознул и гордо, с высоты кабины, спросил:
- Ну, кто хочет покататься?
А мужик уже сдуру позвонил куда не надо, и полицаи тут как тут. Придурка и самого нерасторопного из пацанов утащили в Полицайбехёрд в Советском переулке. Тогда "автомобильный бизнес" по кражам машин (с участием полицаев) и возвращению их владельцам за разумное вознаграждение достигал в их краях двух миллионов баксов, а поскольку план по раскрытию угонов с них не снимали, такие придурки были для них как манна господня.
Хорошо, у пацана мама оказалась не только расторопная, но и пробивная в буквальном смысле слова. Она пробилась туда сквозь железную дверь с магнитным замком, поставила их всех на уши и успела утащить своё чадо домой до того, как он написал чистосердечное признание. Ей-богу, было.